| Давным-давно в Ирландии накануне Иванова дня (24 июня) путник медленно ехал верхом по лугам Коннахта. Он держал путь к морю, на запад, и эта поездка не была похожа ни на одну из тех, что случалось ему предпринимать в своей жизни. Вечер выдался довольно тихим. Живые изгороди наполняли воздух ароматом жимолости и куманики, а трава под копытами его коня в наступающих сумерках мерцала белыми огоньками маргариток. Перед ним раскинулся лес, могучие стволы дубов и ясеней были окутаны легкой дымкой, а вдали неясно вырисовывались голубые склоны гор Коннемара. На небе появился серебристый серп луны, сумерки сгущались. Несмотря на это, путешественник упорно продолжал свой путь, слыша только шелест травы и поскрипывание седла. Но стоило ему приблизиться к лесу, как он придержал коня. Другие звуки наполнили воздух. Завибрировали струны арфы, запели флейты, голоса которых походили на журчание сверкающего ручейка, а сквозь музыку пробивался звон колокольчиков на упряжи, что предвещало появление большой процессии. Мгновение спустя из леса появилась великолепная колонна всадников - семеро облаченных в золото рыцарей на белоснежных конях, увешанных золотыми колокольчиками. Среди всадников были и женщины, причем все - принцессы, это было видно по платью. Заметив путника, они склонили свои грациозные шеи, их сверкающие глаза подарили ему такие ясные, строгие и страстные взгляды, что его сердце сжалось. Незнакомцы то появлялись, то исчезали в тумане, это были, казалось, земные создания и в то же время нет. Они двигались в ореоле света, а позади них, за дорогой, ведущей в глубь леса, открывался вид на могучие крепости, залитые сверкающим светом. Впоследствии путешественник не мог вспомнить, сколько он простоял, разглядывая сверкающую процессию. Всадники гарцевали перед ним недолго, однако, сравнить этот миг с течением человеческих часов, дней и ночей было невозможно, так же как и ритм их музыки был чужд биению человеческого сердца. Наконец, как позднее говорил путешественник, он уже больше не мог видеть всадников и до него доносилось только эхо мелодии, которую ему потом не разу не удалось вспомнить. Золотистый свет и далекие дворцы с многочисленными башнями исчезли. Он пришпорил коня и рысью доскакал до опушки леса, где не смог найти ни одной примятой или потревоженной травинки. И всадники и страна, возникшая за деревьями, исчезли бесследно. Путешественник еще долго ждал и прислушивался, но не увидел и не услышал ничего, кроме нетерпеливого ржания своего коня. В конце концов он отправился по своим делам, но весь остаток его жизни был озарен воспоминаниями об этом мгновении. Он состарился и многое позабыл, но тот вечер не мог забыть никогда. Подремывая у очага, старик рассказывал эту историю снова и снова. Он рассказал ее своему сыну и сыну своего сына, и всякий раз во время рассказа, даже когда он уже стал старым и дряхлым, его лицо снова светилось молодостью, глаза сияли, а слушатели завидовали, что ему выпало счастье увидеть тот луг, залитый лунным светом. В том, что ему выпало счастье стать свидетелем такого события, не может быть никаких сомнений. Он видел процессию из множества фей, встретил сказочные существа, носившие человеческий облик и наделенные нечеловеческой силой и властью, которые когда-то населяли глухие уголки мира. И он был одним из последних смертных, кому довелось увидеть подобное зрелище. Именно поэтому все завидовали ему. В те времена феи начали уходить от людей. Это была эпоха, когда людям приходилось отвоевывать землю у зеленых лесов, когда купцы добирались до самых отдаленных уголков нашей планеты, когда даже в самых глухих и отдаленных местах стали возникать поселки и города. По мере покорения дикой природы, которая давала приют феям, те стали избегать людей. Но так было не всегда.
|
